Сегодня в ассортименте :-)
Описание нескольких совершенно секретных операций Супер шпиона Исаева
ШТИРЛИЦ или Как размножаются ёжики.
ШТИРЛИЦ или Корейский вопрос.
ШТИРЛИЦ или Вторая молодость.
ШТИРЛИЦ или Вперед в прошлое.
"Семнадцать мнгновений весны" (совершенно секретно)
Для прочтения данных материалов Вам должно быть больше 21 года.
Как следствие, возможно Вас будут преследовать и истриблять на корню вражеские спецслужбы.
После прочтения рекомендуется не выходить из дома и объявить по своей квартире
осадное положение. (на всякий случай) Но учтите, еще никто не остался безнаказанным :-(
УДАЧИ
Павел Николаевич Асс
Нестор Онуфриевич Бегемотов
Роман
Предисловие
За окном шёл снег и рота красноармейцев.
Иосиф Виссарионович отвернулся от окна и спросил:
– Товарищ Жюков, вас ещё не убили?
– Нет, товарищ Сталин.
– Тогда дайте закурить.
Жуков покорно вздохнул, достал из правого кармана коробку «Казбека» и протянул Сталину.
Покрошив несколько папирос в трубку, главнокомандующий задумчиво прикурил от протянутой спички.
Через десять минут он спросил:
– А как там дела на Западном фронте?
– Воюют, – просто ответил Жуков.
– А как чувствует себя товарищ Исаев?
– Ему трудно, – печально сказал Жуков.
– Это хорошо, – сказал Сталин, – у меня для него есть новое задание...
А за окном шёл снег и рота красноармейцев.
Глава 1
Добрейшей души человек
Низкий закопчённый потолок кабачка «Три поросёнка» был почти чёрным от сажи,
стены были изрисованы сценами из знаменитой сказки, в честь которой был назван кабачок.
Кормили в кабачке не очень хорошо, поили ещё хуже, но это не отпугивало его завсегдатаев.
Отпугивало их другое. С недавних пор в кабачок повадился заглядывать штандартен-фюрер
СС фон Штирлиц.
Вот и сейчас он сидел у дальнего столика, который был заставлен едой на семерых,
а бутылками на восьмерых. Штирлиц был один и никого не ждал. Иногда ему становилось
скучно, он вытаскивал из кармана маузер с дарственной надписью
«Чекисту Исаеву за освобождение Дальнего Востока от Феликса Эдмундовича Дзержинского»
и с меткостью истинного Ворошиловского стрелка расстреливал затаившихся по углам тараканов.
– Развели тут! – орал он. – Бардак!
И действительно, в кабаке был бардак.
Пол был залит дешевым вином, заплеван и завален окурками. Создавалось впечатление,
что каждый считал своим долгом если не наблевать на пол, то хотя бы плюнуть или
что-нибудь пролить. То и дело, ступая по лужам и матерясь, проходили офицеры.
За соседним столиком четверо эсэсовцев грязно приставали к смазливой официантке.
Ей это нравилось, и она глупо хихикала. В углу, уткнувшись лицом в салат из кальмаров,
валялся пьяный унтер-офицер без сапог, но в подтяжках. Иногда он начинал недовольно
ворочаться и издавал громкие неприличные звуки. Два фронто-вика, попивая шнапс у
стойки, тихо разговаривали о событиях на Курской дуге. Молоденький лейтенантик в
компании двух девушек подозрительной наружности громко распинался о том, какой
он молодец, и как хорошо он стреляет из пистолета.
Штирлиц отпил из кружки большой глоток пива, поковырялся вилкой в банке тушенки
и пристальным взором огля-дел окружающую действительность разлагающейся
Германии, изредка задерживая взгляд на некоторых выдающихся подробностях
снующих между столиками официанток.
– Какие сволочи эти русские, – неожиданно для всех сказал молоденький лейтенантик,
– я бы их всех ставил через одного и стрелял по очереди.
В помещёнии воцарилась тишина. Все посмотрели на Штирлица. Штирлиц выплюнул
кусок тушенки, встал, и, опро-кинув три столика, строевым шагом подошел к зарвавшемуся
лейтенанту.
– Свинья фашистская, – процедил он и влепил лейтенанту пощечину.
– Простите, я не совсем понимаю... – пролепетал оторопевший лейтенант.
Штирлиц вышел из себя и, схватив табуретку, обрушил её на голову незадачливому
лейтенанту. Лейтенант упал, и Штирлиц начал злобно пинать его ногами.
– Я – русский разведчик Исаев и не позволю грязному немецкому псу оскорблять русского офицера!
Четверо эсэсовцев бросились разнимать дерущихся. Развеселившегося Штирлица
оттащили от стонущего лейте-нанта и, чтобы успокоить, предложили выпить за Родину, за Сталина.
– Да, – сказал Штирлиц, немного успокоившись. Он выпил кружку шнапса, рыжий эсэсовец
с готовностью налил вторую, Штирлиц выпил ещё. Лейтенант стал ему неинтересен.
– Ну как же можно, – шепнул один из фронтовиков рыдающему лейтенанту, – при самом
Штирлице говорить такое о русских, да ещё и в таких выражениях! Я бы вас на его месте убил.
– Штирлиц – добрая душа, – вздохнул второй фронтовик, – я помню три дня назад тут били
японского шпиона, так все били ногами, а Штирлиц – нет.
– Добрейший человек, – подтвердил первый фронтовик, и они вывели лейтенанта на свежий воздух.
Штирлиц, обнявшись с эсэсовцами, громко пел «Гитлер зольдатен».
Пьяный унтер-офицер поднял голову из салата, обвел зал мутным взглядом и восторженно заорал:
– Хайль Гитлер!
Весь зал вскочил, вскинув руки. Стены задрожали от ответного рёва:
– Зик хайль!!!
А Штирлиц к этому времени уже спал. Снились ему соловьи, русское поле и берёзки.
Снились ему голые девки, ку-пающиеся в озере, а он подглядывал за ними из кустов.
Сейчас он спит. Но ровно через сорок две минуты он проснётся, чтобы отправиться
в Рейх на свою нелёгкую работу.
СКАЧАТЬ РОМАН 52 Kb 
Роман
От авторов
Написав роман «Как размножаются ёжики», мы не собирались возвращаться к этой теме,
если бы не настоятельные просьбы одного московского издательства. Повинуясь им, мы
приостановили свой роман этого десятилетия, именуемый «Поросята», и разродились
«Корейским вопросом». Годы шли, мы постарели, постарел и наш герой. Теперь он стал
пенсионером и от долгого проживания в нашей родной стране изрядно «осоветился».
Это не свидетельствует о его падении, в какой-то мере и здесь происходит очередное
становление нашего Штирлица. С годами образ его становится всё более душевным,
объёмным и притягательным, на сколько бы лет он ни смотрелся. Мы будем признательны,
если читатель не станет искать в этой части подобие нашей первой удачи (или неудачи).
Или, более того, отголосок или альтернативу многочисленных продолжений, написанных
известными и не известными нам авторами. Мы их всё равно не читали. Думается, что
у нас получился совершенно другой роман, также как и мы по каким-то причинам стали
совершенно другими людьми.
П.Асс, Н.Бегемотов
Пролог
Страна развитого социализма
За окном ходили кругами охранники и часы на Спасской башне Кремля. Все охранники
были в милицейской форме и, чтобы не выделяться из толпы, имели хмурые и заспанные
лица. Цоканье подкованных каблуков звучало гораздо громче тиканья часов, но внезапно
часы встрепенулись и громко пробили полдень.
– Послушай, Сусликов... – молвил развалившийся в мягком кресле Генеральный Секретарь.
Суслов отвернулся от окна.
– Я не Сусликов, Леонид Ильич, я – Суслов, – вежливо, стараясь не обидеть лидера Партии,
поправил Суслов.
– Послушай, Суслов, – не обиделся Леонид Ильич, – а как там поживает наш лучший
советский разведчик Штирлиц?
– Он на пенсии, Леонид Ильич.
– Как на пенсии? – удивился Брежнев. – И сколько же ему лет?
– Около семидесяти.
– Мне тоже уже давно около семидесяти, а я всё ещё на своем посту! Если человек нужен
Партии, Родине и делу Мира, какое право он имеет уходить на пенсию?
– Вы совершенно правы, дорогой Леонид Ильич!
– Надо найти товарища Штирлица. Для него нашлось новое, чрезвычайно важное задание!
– Будет исполнено, найдём! – подобострастно кивнул Суслов и вышел из кабинета.
А за окном отсвечивали на солнце охранники в милицейской форме и часы на Спасской
башне Кремля.
Глава 1
Русский разведчик на пенсии
– Максим Максимыч, твой ход! – азартно выкрикнул старик Панкратыч, взмахнув
длинными руками.
Все пенсионеры терпеливо уставились на названного в ожидании – какую кость
он выложит на стол?
Максим Максимыч Исаев был пожилым крепышом с открытым волевым лицом и
бдительными глазами разведчика. Он действительно всю свою жизнь провёл в
контрразведке, более того, это был лучший разведчик всех времен и народов,
человек-легенда. Расскажи об этом его партнёрам по домино, они бы только
посмеялись и не поверили. Легенда не может сидеть возле дома и курить со
стариками на лавочке.
Выйдя на пенсию, Исаев до сих пор чувствовал себя засекреченным агентом.
Никто из его приятелей пенсионеров не знал, кто он есть на самом деле. Бытовало
мнение, что в годы войны Максим Максимович длительное время был в немецком
тылу, поскольку, выпив, говорил исключительно по-немецки. Эта особенность, да
ещё сдержанный, невозмутимый нрав привели к тому, что соседи прозвали его в
шутку «Штирлицем», на что Исаев никак не реагировал, потому что привык.
Штирлиц взъерошил свои ещё густые волосы и, грохнув о стол ладонью, хрипло сказал:
– Рыба!
Старики повскакивали с лавочек и стали обсуждать, как не надо было ходить до
того, как Штирлиц сделал «рыбу». Штирлиц усмехнулся, встал из-за перекошенного
стола, сколоченного под открытым небом из занозистых досок, собрал в карман со
стола монетки, потянулся и захотел пива.
– Панкратыч, одолжи рубль до понедельника! С пенсии отдам, гадом буду!
– Извини, Максим Максимыч, – старик Панкратыч развел своими длинными руками, – я на мели.
– Все вы тут на мели, – буркнул Штирлиц, – как пароходы в луже!
Может быть у кого-нибудь здесь и был рубль, но просить его у бережливых стариков
было бесполезно, поскольку отдавать долги Штирлиц считал ниже своего достоинства.
Легендарный разведчик взял свой костыль, прислоненный к дереву, и побрёл домой,
где, как помнится, у него стояло на балконе несколько пустых бутылок.
Лифт, как было заведено в стране развитого социализма, не работал. Штирлиц,
болезненно кряхтя, стал подниматься по лестнице на пятый этаж. Проходя мимо
почтового ящика, он даже не обернулся. Газет он не выписывал, потому что почту
воровали, и не читал, опасаясь испортить зрение мелким шрифтом. Работая в
разведке, он и тогда избегал всяческих шифровок и мелкого убористого почерка.
А что касается писем, так их никто ему не писал, ибо Штирлиц был круглым сиротой.
Открыв отмычкой дверь своей квартиры, Штирлиц прошёл на балкон, где,
покопавшись в куче разного хлама, извлёк пять пивных бутылок. У одной
было отбито горлышко и Штирлиц, с сожалением покачав головой, запустил
ею с балкона.
– Вот ведь зараза! – сердито молвил Исаев. – Тут едва на одну бутылку
наберётся, а мне хочется как минимум пять!
Как Герой Советского Союза, Штирлиц получал персональную пенсию, но и
эта пенсия разлеталась в две недели. Ему вспомнилась его молодость,
прошедшая в Германии сороковых годов. Денег можно было стрельнуть
в Рейхе у любого, все знали Штирлица в лицо и давали не только быстро,
но и как бы охотно. Да и «Центр» ежемесячно подбрасывал кругленькие
суммы на вербовку агентов. Золотое время! А какое было в Германии пиво!..
Теперь там социализм, и пиво, наверно, тоже социалистическое...
Штирлиц сглотнул старческую слюну, побросал бутылки в авоську и
неспешно двинулся в магазин. Бутылки он решил сдать, а на вырученные
деньги посетить пивную «Красная шапочка».
Не так давно на город, как кирпич на голову, упала ранняя весна,
апрельское небо всё ещё было затянуло свинцовыми облаками, но на
деревьях уже проклевывались острые листочки, подобные зелёным будёновкам.
Штирлиц шёл по улице, старательно обходя лужи, но не прохожих. Если
кто-нибудь из встречных подворачивался ему под локоть, того Штирлиц с
ворчанием толкал прямо в грязь:
– Ну, чего толкаетесь-то? Думаете, раз человек стар, то можно его и с а
сфальтом сровнять? А я за вас воевал! Кровь свою проливал на чужбине!
На вид Штирлиц вовсе не казался старым, а имел вид пьяного работяги.
Возражать такому было опасно – кому охота нарваться на ответный поток
матерной брани, а то получить по морде, на что советские работяги большие
мастера? Глаза у Штирлица были задумчивыми – такой как даст по голове,
очень даже запросто.
Постукивая костылем, русский разведчик вошёл в винный магазин, где т
олпилась неорганизованная толпа галдящих граждан, прорывающихся к прилавку.
Костыль, кстати, у Штирлица был особенный. Его подарил знаменитому
советскому агенту сам Никита Сергеевич Хрущев. Палка костыля была
выполнена из красного дерева, внутри – полая и залита свинцом, а массивный
загнутый набалдашник – из красной меди. Красный цвет очень нравился
Штирлицу. Во-первых, красиво и по-пролетарски, во-вторых, не видно крови,
если дать кому-нибудь по голове.
Не обращая внимания на очередь, словно он шёл по пустынному пляжу,
Штирлиц пробился к продавщице и уверенно выставил на прилавок свои бутылки.
– Куда без очереди? – препротивным голосом заорал на него здоровенный
и красномордый детина с пудовыми кулаками. – В репу захотел, старикан?
– Это вы мне? – язвительно поинтересовался Штирлиц, становясь к нему в пол-оборота.
– Тебе, старый козёл!
Штирлиц ядовито ухмыльнулся, давно уже на него так не нарывались.
– Я не козёл! – процедил сквозь зубы вежливый Штирлиц. – Я Герой Советского
Союза, ветеран войны! Мне не только можно, но и нужно брать всё без очереди!..
Спасибо, милая, – Штирлиц принял от продавщицы мелочь и снова повернулся к
здоровяку. – Понял, засранец?
– Все вы ветеринары! – не унимался здоровяк. – Небось в тылу отсиживался,
да консервы американские жрал, а теперь без очереди лезет! У меня у самого отец воевал!..
Теперь, когда Штирлиц избавился от стесняющих его бутылок, которые в пылу
спора могли разбиться, и засунул мелочь в карман, лицо его разительно изменилось.
Прищурившись, словно прицелившись из нагана, он с размаху дал своим примечательным
костылем в орущую красную морду. Удар профессионала тут же прекратил зловонные
потоки брани, детина повалился на пол, и толпа стала спешно его затаптывать, чтобы
оказаться поближе к прилавку. В который раз Штирлиц убедился, что костыль гораздо
сподручнее, чем любимый кастет.
Бывший разведчик не стал ждать, когда в винном начнется драка между агрессивными
алкашами, и поспешно вышел из магазина. Лет двадцать назад, он, может быть, устроил
бы там антиалкогольный погром, но сейчас решил не разменивать свою жизнь на такие мелочи.
– Девяносто две копейки, – пересчитал он мелочь из кармана. – Всего на четыре кружки!
Вот ведь черт, а до пенсии ещё целая неделя!
Штирлиц ещё что-то бубнил себе под нос, а ноги уже сами несли его знакомой дорогой в пивную.
Пройдя мимо двух розовощеких пионеров, Штирлиц посетовал, что подрастающее
поколение совсем перестали воспитывать. Давно уже Штирлица не приглашали в
школы на «встречу с ветераном», а эти встречи для него были небольшим подспорьем –
во время рассказов можно было пить чай с пряниками и вареньем, таким образом
сэкономив на обеде пару рублей.
Здесь мысли Штирлица автоматически вернулись к занимательному вопросу – почему
ему платят такую маленькую пенсию? Ответ на этот вопрос Штирлиц знал. Лично ему
могли бы дать любую, но тогда вокруг всем стало бы обидно и завидно, а это уже никак
недопустимо в стране всеобщего равенства.
СКАЧАТЬ РОМАН 57 Kb
Роман
Постперестроечная фантазия
Пролог
За окном лоснящегося на вечернем солнышке «Мерседеса» проносились кооперативные
палатки и разряженные девицы, мечтающие подсесть в какую-нибудь красивую машину.
Спикер Верховного Совета оторвал взгляд от окна и, втянув носом полосу кокаина,
пронзительно высморкался в белоснежный платок.
Товарищ спикер (в те времена спикеры были ещё товарищами) имел довольно-таки
интеллигентное выражение лица и неполноценное чувство юмора: на заседаниях он
отпускал такие остроты, от которых одна половина депутатов покатывалась со смеху,
а вторая половина морщилась от нанесённой обиды. Поскольку половины время от
времени менялись, спикера в Верховном Совете не любили.
Спикер почмокал губами и положил платок в карман заграничного костюма.
– А что, товарищ генерал, хорошая стоит погодка! Девушки на улицах прямо-таки цветут!
– Так точно, товарищ спикер, – отрапортовал генерал, глядя, правильно ли шофёр
крутит баранку. – Погодка стоит, и всё остальное тоже стоит, особенно, когда девушки цветут.
Генерал тоже имел чувство юмора и любил пошло пошутить, щедро приправив свою
речь матерком. Он считал, что эта привычка очень подходит к его новой должности
вице-президента. У генерала были густые пышные пшеничные усы и выправка
потомственного военного, что очень нравилось случайным женщинам.
– Ты не в курсе, землю крестьянам дали? – поинтересовался спикер.
– Да не хотят крестьяне землю брать!
– Почему?
– Говорят, дорого.
Спикер помолчал. Общаться с генералом ему было трудно, да и не о чем, а разговор
надо было поддерживать, чтобы не обидеть вице-президента, поэтому спикер говорил
о том, о сём, что случайно приходило в голову.
– Товарищ вице-президент...
– Мы здесь свои люди, приставку «вице» можно и опустить, – заметил генерал.
– Ну, как вам будет удобнее, – вежливо отозвался спикер. – Президент, а нашли ли
наши партийные миллионы?
– Нет ещё. Я дал задание своим людям этим заняться, они сказали, что обязательно
займутся.
– А что замышляет товарищ Ельцин, временно исполняющий обязанности Президента?
– Как всегда, полон необъяснимых загадок, – неопределенно пожал плечами красивый
генерал. – Мало его в реку бросали...
– А что это вчера за шумная толпа собиралась возле «Белого дома»? Может, провокация?
– Да нет, это молодёжь собралась брейк потанцевать, а для этого наша площадь очень удобная.
– Надо что-то с ними делать, отвлекают от заседаний. Может, танками их подавить?
– Нельзя. Демократия, мать её...
– Кстати, вчера анекдот в Верховном Совете рассказали. Идёт, значит, Штирлиц
по рейхсканцелярии...
– А чем сейчас занимается товарищ Штирлиц? – перебил собеседника генерал. –
Он ещё жив, как думаешь?
– Говорят, жив.
– Наверно, совсем старик уже, – вздохнул вице-президент. – Как нам его не хватало
в Афгане, одному Би-Би-Си известно! Вот ему бы поручить разыскать партийные миллионы...
И генерал задумчиво уставился в окно.
А за окном проносились кооперативные палатки и накрашенные, как на похоронах,
посиневшие на осеннем ветру девицы.
Глава 1
Китайские шпионы в Лужниках
Штирлиц подъехал на вещевой рынок в Лужниках на новеньком «Ниссане» в
сопровождении автобуса, груженого ОМОНовцами. Айсман выскочил первым и
услужливо открыл для Штирлица дверь. Исаев вышел, прикурил свой неизменный
«беломор», взял протянутый Айсманом мегафон и приказал ОМОНовцам построиться,
Переругиваясь и передергивая затворы автоматов, молодцы нехотя подчинились.
Штирлиц прошёлся вдоль строя.
– Шнурков! – позвал он.
– Я! – возник перед Штирлицем бравый капитан ОМОН.
– Почему у тебя люди в таком отвратительном виде? Сапоги не чищены, форма
рваная, морды небритые...
– Так ведь государство зарплату не платит уже месяцев пять, – потупился Шнурков.
Сам Шнурков был в идеальной форме, потому что подрабатывал в частном агентстве
Штирлица на полставки.
– Эй, белобрысый! – воскликнул Штирлиц. – Что у тебя в карманах? Граната?
– Нет. Своё, – ответил рязанский паренек.
– Орёл, – похвалил Штирлиц.
– Рад стараться!
– Орлы! – объявил Штирлиц, прохаживаясь перед строем. – Моё частное
разведывательное управление получило информацию. Наш осведомитель
говорит, что в Лужниках прячутся двенадцать китайских шпионов. За каждого
шпиона плачу двадцать долларов.
– Так точно, господин Штирлиц! А откуда вам известно, что именно двенадцать?
– Я своих информаторов не выдаю, – ответил Штирлиц.
Информатор Штирлица был нищим, изображающим из себя безногого и безрукого
на Казанском вокзале. Вчера он прислал к нему мальчонку с запиской, в которой
сообщал, что видел недавно в Лужниках китайского шпиона, с которым познакомился
ещё двадцать лет назад в Венгрии, но все равно узнал.
– Почему его называют Штирлицем? – шёпотом спросил белобрысый у своего соседа.
– Кликуха такая, – со знанием дела отозвался тот. – Они очень любят фильм
«Семнадцать мгновений весны». Раньше у них была мафиозная группировка,
потому и клички такие остались – Штирлиц, Айсман...
– Смирно! – гаркнул капитан Шнурков. – Приказ ясен? Выполнять!
ОМОНовцы, расталкивая торговцев пуховиками и «сникерсами», бросились
на рынок искать китайских шпионов.
Айсман подошёл к Штирлицу.
– По двадцать баксов за шпиона? Не много?
– Справедливо, – ответил бывший разведчик. – Комиссионные десять процентов.
Мы-то их в КГБ по двести сдаём.
Штирлиц не любил шпионов. В какую страну ни приедешь, всюду путаются под
ногами, смешивают карты, просто мешают работать. Русский разведчик питал к
ним профессиональную неприязнь и поэтому подписал с Комитетом Государственной
Безопасности договор, по которому его частное агентство вылавливало шпионов,
а Комитет платил деньги.
– Пошли, Айсман, мне надо перчатки купить, – бросил Штирлиц.
– Сейчас, машину закрою, а то угонят.
Штирлиц и Айсман пошли на рынок и остановились возле одного из узкоглазых торговцев.
– Почем пуховик?
– Одиннадсать тысяс, – ответил продавец.
– А перчатки? Это натуральная кожа?
– Коза, коза, – ответил вьетнамец. – Холосая коза! Семь тысяс!
– Можно померить?
– Мозно, – заулыбался вьетнамец. – Только тогда восемь тысяс!
Штирлиц одел перчатки и, любуясь, размял пальцы.
– А можно попробовать?
– Сто? – не понял вьетнамец.
Штирлиц с разворота ударил его морде и пояснил Айсману:
– Не люблю спекулянтов! Ну ладно семь, восемь тысяч, но стольник – это наглость!
«Какая ловкая игра слов!» – про себя восхитился Айсман и поинтересовался у Штирлица:
– Штирлиц, а как мы отличим китайских шпионов от простых спекулянтов, приехавших из Китая?
– Какая нам разница? – логично ответил Штирлиц. – Мы их сдаём в КГБ, а там пусть КГБ и разбирается.
– Да, но тогда наши ребята отловят больше двенадцати шпионов. Куда будем девать излишки?
Штирлиц задумался.
– Сейчас посмотрим. Эй, вставай! Я тебя вовсе не больно ударил, хватит притворяться! Ты – китаец?
– Нет, я вьетнамец, – просюсюкал узкоглазый. – Бели пелчатки бесплатно! Подалок!
– Взятка! – сообщил довольный Штирлиц. – Взятку дают, когда боятся. А чего ему бояться,
если он не шпион?
– Классно рассуждаешь, – восхитился Айсман. – Прямо как Борман. Мне этот китайский
шпион сразу показался подозрительным.
– Давай оттащим его к автобусу...
Упирающегося вьетнамца оттащили к автобусу и прицепили наручниками к радиатору.
Покупатели сразу налетели на освободившийся прилавок и начали растаскивать пуховики.
– На кого работаешь?
Вьетнамец, пряча голову под руками, молчал.
– Отвечай, когда тебя спрашивает штандартенфюрер СС фон Штирлиц! – возмутился Айсман.
– Ладно, Айсман, к чему такие громкие слова? В КГБ заговорит.
Через полчаса вернулась бригада ОМОН. Все китайские шпионы были отловлены,
а продаваемый ими товар конфискован ОМОНовцами для последующих поисков
секретной информации или шпионского оборудования. Шесть лишних шпионов
пришлось отпустить, но товар им не вернули. Довольные ОМОНовцы галдели,
обсуждая, как будут делить конфискованное.
– Рацию нашли? – спросил Штирлиц.
– Никак нет, – вздохнул капитан Шнурков. – Два килограмма героина нашли, а рации нет.
– Да, обидно... Хотя, кому теперь нужна рация!
– Это точно, – согласился Айсман. – Дешевле информацию с «челноками» передавать.
– Господин Штирлиц, – осмелился спросить капитан. – Эти задержанные говорят,
что они никакие не шпионы, а простые «челноки».
– Ты прав, – сказал Штирлиц Айсману. – Значит, мы задержали того, кого надо.
– Грузите! – махнул рукой Айсман.
ОМОНовцы затолкали бедных торговцев в автобус, Штирлиц выплатил Шнуркову
комиссионные, и автобус уехал.
– Ты что, доверил ОМОНу сдавать шпионов в КГБ? А деньги?
– Деньги я заранее взял! – Штирлиц похлопал себя по карману. – Заводи, Айсман,
пора возвращаться в ШРУ. И так уже целое утро работаем!
СКАЧАТЬ РОМАН 79 Kb
СКАЧАТЬ РОМАН 60 Kb
designed by SAMSON 2001
